empty room

Капля стала плакать, что рассталась с морем, 
Море засмеялось над наивным горем.

Омар Хайям

Я могу тебя очень ждать, 
Долго-долго и верно-верно, 
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно. 

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и чёрт не бывал ни разу!

Всё пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Всё, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Эдуард Асадов

Уильям Шекспир. Сонет 130

Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

Сначала разбей стекло с помощью кирпича.
Из кухни пройдешь в столовую (помни: там две ступеньки).
Смахни с рояля Бетховена и Петра Ильича,
отвинти третью ножку и обнаружишь деньги.

Не сворачивай в спальню, не потроши комод,
не то начнешь онанировать. В спальне и в гардеробе
пахнет духами; но, кроме тряпок от
Диора, нет ничего, что бы толкнуть в Европе.

Спустя два часа, когда объявляют рейс,
не дергайся; потянись и подави зевоту.
В любой толпе пассажиров, как правило, есть еврей
с пейсами и с детьми: примкни к его хороводу.

Наутро, когда Зизи распахивает жалюзи,
сообщая, что Лувр закрыт, вцепись в ее мокрый волос,
ткни глупой мордой в подушку и, прорычав "Грызи",
сделай с ней то, от чего у певицы садится голос.

Давай увидимся у сердца?
В пяти шагах от остановки.
Оно теряет чувства темпа
и растворяется в тусовке.

Оно задето за живое,
Без счастья и валокордина!
проходит мимо запах моря...
Его согреть необходимо!

Рубцов телесных, незажитых,
на нем полно, ну пожалейте...
оно ещё, представьте, дышит...
В нем Вы, пригретые жилеткой...

Оно за Вас безумно бьется,
переживает и стучится...
коснется холод стенок легких,
и с Вами что-нибудь случится...

Болезнь,недуг, прожекторов,
блик неприметных серых стекол...
оно дрожит у докторов,
у самых сумасшедших теток...

Его не рань в такую рань,
когда настанет "всё и поздно"...
Его не мучай, перестань,
оно-поэзия, не проза...

Ты аритмично сделай вдох,
на выдох времени останется.
купи букет сердечных роз,
только не рви,не ври,дай ей поправится!

"Я к нему ничего не чувствую",-
Говорю я так всем друзьям.
А себе в голове сочувствую,
Ведь по прошлому, как по гвоздям.

Я включаю твою музыку. 

Словами ты мне не поможешь,
Да ты их и не говоришь.
Случайными встречами обнадёжишь,
А потом, как обычно, сбежишь.

Я привыкла к такому раскладу
Я глазами тебя ищу.
Головой понимаю - не надо,
Но я знаю - я не прекращу.

Я должна бы была запомнить:
Нам с тобой, увы, не по пути.
И погромче включив приемник
Я наконец-то решаю уйти

Рана – это место, через которое в вас входит свет.

Дж. Руми

печаль, что вечно в памяти жива.

Умберто Саба